Ирэн, специально для вас)


Большие зеленые глаза озадаченно смотрели на повисший в небе бледно-желтый диск луны. На рыжей мордашке было написано такое удивление, что, пожалуй, будь луна живой, она бы смутилась от такого количества внимания к себе. Но бездушную нарушительницу покоя зеленоглазого ничто земное совершенно не волновало. И это в свою очередь изрядно расстраивало обладателя зеленых глаз и рыжей морды, заканчивавшейся вздернутым кверху черным носом.
Зверек переступил с лапы на лапу и недовольно притявкнул. Отсутствие какой-либо ответной реакции со стороны луны его явно не устраивало, но высказать это в более резкой форме он не решался. Он склонил голову набок и осуждающе уставился на ночное светило. Наконец, решив, что прождал уже достаточно времени, он мотнул головой так, что уши весело хлопнули по щекам, и снова тявкнул, уже смелее.
- Подожди еще немного, - тихий голос Сказочника перебил трель какой-то надоедливой птахи, которая вот уже полчаса выводила одну и ту же, бесконечно повторяющуюся, песенку.
Зверек тихо фыркнул и опустил голову на лапы, с тоской глядя на Сказочника. Он ему явно не верил. Но Сказочник лишь ободряюще улыбнулся и ничего не сказал.
Прошло еще некоторое время, и глаза Рыжего начали закрываться. Но вдруг какое-то движение привлекло его внимание, и рыжие уши с кисточками на концах резко взлетели вверх, ловя звуки, а зеленые глаза снова раскрылись и озарились тем же светом непередаваемого удивления и ненасытного любопытства.
- Ну, я же говорил, - усмехнулся сзади Сказочник.
Что-то зашуршало в траве, и зверек, вскочив, понесся туда. Тыкаясь носом в землю и отшвыривая лапами желтые листья, он скакал вокруг крохотного существа, в испуге замершего между двумя веточками черники.
Тут подоспел Сказочник и шикнул на Рыжего, заставляя того прекратить столь бурное выражение радости.
- Тише ты, неуемное создание! – громким шепотом сказал он, опускаясь на колени рядом с кустиком темных лесных ягод.
Его ладонь опустилась рядом с существом, предлагая вступить на нее и воспользоваться, как средством передвижения. Существо чуть помедлило, но все же сделало шаг вперед. Когда ладонь взлетела вверх, и луна осветило то, что было в ней, Рыжий восторженно взвизгнул. В руке Сказочник держал крохотную фею с золотисто-бурыми крыльями и такими же, как у Рыжего, зелеными глазами.
- Дирейонни-кахайо, - прошептал Сказочник и улыбнулся.
Рыжий поднялся на задние лапы, виляя пушистым хвостом и пытаясь заглянуть в ладонь Сказочника. Но тот не обращал на зверька внимания, пристально разглядывая фею.
- Къяртангрес, - выдохнул он, и что-то в ночи изменилось.
Рыжий замер, фея застыла, с ужасом глядя на Сказочника. А тот лишь улыбался мягкой, доброй улыбкой. Где-то за горизонтом бешено взвыл ветер и бросился вперед, вздымая в небо желтые листья. Но он не успевал.
Земля вздрогнула под лапами Рыжего и как будто застонала. Луна поспешила скрыться за тучами.
Последняя, - сказал Сказочник, глядя на свою пустую ладонь, на которой остались лишь следы пыльцы.
Он брезгливо отер руку о штанину.
- Идем, - бросил он Рыжему и ушел в ночь.
Зверек чуть помедлил, как бы извиняясь, посмотрел на луну и умчался прочь от безжалостного вихря.

А в ночи еще долго звенела погребальная песня ветра, и тяжелые тамтамы земной тверди отбивали ритм. Так рождалась новая Сказка.
Листья безмолвные, вестники славные,
Златом покрытые, летом распятые,
Стелятся поземь коврами пушистыми
На травы душистые, осенью смятые.
И ветер надрывную песню, безумную,
Водит в ночи, луною проклятою.
Катятся вниз туманы белесые,
Приветствуя росами души отнятые.